А. Елисеев. Монархизм, Правая и Левая
Недавнее обострение лево-правого конфликта («кейс Ильина») вновь поставил вопрос – а насколько актуально деление на левых и правых? И насколько оно соответствует целям и задачам традиционалистов.
Принято считать, что традиционалист – однозначно правый – он должен быть, как минимум, антикоммунистом. А ещё лучше – и антисоциалистом, и «антилевым». Социальные же вопросы, по умолчанию, считаются для традиционалиста – второстепенными. (Хотя такой подход характерен не для всех.)
Давайте обратимся к истории Гражданской войны, когда, казалось бы, Левая и Правая сошлись в непримиримом противостоянии.
На самом деле, всё было гораздо сложнее. Более-менее просто с либералами, они были против большевиков, многие приняли активное участие в белом движении. Так, в Особом совещании Деникина было 4 кадета и ещё 4 на них ориентировались. Отдельный вопрос – а что представляло собой, в идейно-политическом плане само БД? К либералам его не отнесёшь, но не отнесёшь и к правым консерваторам-монархистам. В общем, где-то посередине – без отчётливой политической конфигурации. Скорее, впрочем – правые. На 70 % – правые, скажем так.
Чуть сложнее с небольшевистской Левой, которая (за отдельным исключениями) на стороне Белых не была. Кто-то союзничал с большевиками, кто-то занимал позицию «нинизма» – ни с красными, ни с белыми. Завершилось всё коалицией большевиков и эсеров в ДВР, а потом и угасанием эсеров (эмиграция – уже судороги.)
Как бы то ни было, либералы не выступали за красных, левые не выступали за белых. А вот с монархистами всё гораздо сложнее. Очень и очень многие были за белых (В. Пуришкевич, В. Шульгин и др.). В Сибири черносотенцы, в массе своей, отказались поддержать А. Колчака, заняв «третью позицию».
А вот военные, пошедшие на службу в РККА, в подавляющем большинстве своём были монархистами. О том, что большинство спецов-кадровиков были убежденными сторонниками монархии, сообщает в своих мемуарах А.И. Деникин.
«В связи с такой оценкой становятся понятны и «откровения» выдающихся командиров Красной армии, пришедших в её состав из рядов кадрового офицерства армии царской, — пишет Ф. Вергасов. — «Я был и остался монархистом, — убеждал своего приятеля, известного барона Врангеля, генерал Одинцов. — Таких, как я, у большевиков сейчас много. По нашему убеждению — исход один — от анархии к монархии... В политике не может быть сантиментальностей и цель оправдывает средства»... «Мы убеждённые монархисты, — так пересказывал признания командования 1-й Революционной армии, в том числе Тухачевского, его приятель и однополчанин капитан лейб-гвардии Семеновского полка барон Б. Энгельгардт, в 1918-м служивший в штабе Тухачевского, — но не восстанем и не будем восставать против Советской власти потому, что раз она держится, значит, народ ещё недостаточно хочет царя. Социалистов, кричащих об Учредительном собрании, мы ненавидим не меньше, чем их ненавидят большевики. Мы не можем их бить самостоятельно, мы будем их уничтожать, помогая большевикам. А там, если судьбе будет угодно, мы с большевиками рассчитаемся»... В этом «откровении», в сущности, раскрывается тайна не осознанного полностью и многими идеологически «недопустимого», но внутренне глубоко естественного, органичного и логичного альянса монархистов и большевиков. Судя по свидетельствам современников, монархистами по своим убеждениям были также Альтфатер,... начальник штаба фронта, комкор Петин... профессор, бывший генерал Свечин, который в свою очередь полагал, что генерал Зайончковский по методам своего мышления представляет собой реакционера 80-х гг., восьмидесятника с головы до ног, и ни одной крупинки он не уступил ни Октябрьской революции, ни марксизму, ни всему нашему марксистскому окружению». («Россия и Запад. Советская военная элита 20–-30-х гг. и Запад»)
И, конечно, речь идёт не только о военных. Так, академик-монархист А.И. Соболевский, видный деятель Союза русского народа, сообщал в письме профессору-монархисту Б.В. Никольскому: «Я голосую за список большевиков (они теперь моя пассия), веду за собой сестру и братьев и убеждаю знакомых». Свои действия он оправдывал тем, что большевики «уж больно здорово… расправляются с либеральной слякотью». Сам Никольский очень радовался разгону большевиками Учредительного собрания.
Многие монархисты активно поддержали большевиков, с восторгом встретив Октябрьский переворот и свержение «временных». Так, газета «Гроза», бывшая до Февраля органом Дубровинского (наиболее правого) Союза русского народа (показательно, что «демократическое» Временное правительство запретило все монархические организации), отреагировала на Октябрь следующим образом: «Большевики одержали верх: слуга англичан и банкиров Керенский, нагло захвативший звание Верховного главнокомандующего и министра-председателя Русского Царства, метлой вышвырнут из Зимнего дворца, где опоганил своим присутствием покои царя-миротворца Александра III. Днём 25 октября большевики объединили вокруг себя все полки, отказавшиеся повиноваться правительству предателей…» Чуть позже «Гроза» уверяла: «Порядок в Петрограде за 8 дней правления большевиков прекрасный: ни грабежей, ни насилий!»
Многие монархисты-черносотенцы пошли на службу к большевикам. Активный член СРН, секретарь министра юстиции консерватора И.П. Щегловитова А. Колесов оказался единственным чиновником соответствующего министерства, который сразу и безоговорочно перешёл на сторону советской власти. Выдающийся правый публицист А. Москвич стал руководящим работником ТАСС и одним из ведущих журналистов газеты «Известия». Его коллега и единомышленник Е. Братин одно время служил заместителем председателя Харьковской ВЧК. А упоминавшийся выше Соболевский стал действительным членом АН СССР.
То есть, для определённого сегмента монархистов большевики были ближе, чем преимущественно правые белые. Многие пошли против большевиков – за белых, а многие пошли за красных. А о чём сие говорит? Да о том, что, по сути своей, традиционалисты (монархисты-консерваторы) – ни красные, ни белые; ни левые, ни правые.
Мир Традиции не знал разделения на «правых» и «левых». Здесь «правая» Монархия вполне сочеталась с «левой» Общиной. И только буржуазно-либеральный Модерн расколол социум. Однако над традиционалистами довлеет некое идеологическое клише, которое обязывает их быть «правыми», «антикоммунистами» и даже «антисоциалистами».
Александр ЕЛИСЕЕВ
Источник: «Живой Журнал»
